За последние недели тема беспредела и насилия в российских СИЗО и колониях вновь вернулась в актуальную информационную повестку (хотя в реальности проблема никуда и не исчезала). Видеозаписи, зафиксировавшие пытки и издевательства над заключенными, заполнили интернет-пространство. А буквально на днях в исправительной колонии во Владикавказе случился массовый бунт заключенных, которые требовали прекратить применение насилия со стороны сотрудников администрации. Надо отметить, что проблема насилия в отношении заключенных в системе ФСИН обсуждается уже много лет, но кардинальных сдвигов в ее решении до сих пор нет.
При этом, ежегодный бюджет ФСИН в последние годы составляет около 300 млрд. рублей, хотя количество заключенных в России последовательно снижалось и сейчас составляет около 500 000 человек (с учетом граждан, которые содержатся под следствием в СИЗО), тогда как еще 5-7 лет назад их количество превышало 800 000 человек. По идее, сокращение тюремного населения на фоне сохранения высокого объема финансирования системы ФСИН должно было привести к серьезному улучшению условий содержания заключенных. Однако этого не происходит, а насилие и пытки никуда не деваются.
На мой взгляд, просто необходим комплексный аудит (с участием представителей общественности, в том числе – оппозиционных политических партий и организаций) работы системы ФСИН, в частности – проверка расходования выделяемых бюджетных средств. Нужно прямо сказать о том, что тюремное насилие во многом связано с плохими (а порой – просто пыточными) условиями содержания арестованных и заключенных. Безусловно, это является укорененной философией работников системы ФСИН. Я сам, отбывая заключение по «болотному делу» в 2013-2017 годах, не раз слышал от сотрудников исправительных учреждений расхожую фразу: «Тут вам не санаторий. Люди, совершившие преступление, должны страдать и, тем самым, искупать свою вину». Вот эту ущербную психологию, это отношение к заключенным, как к людям «второго сорта», нужно категорически искоренять среди сотрудников СИЗО и колоний! Задача, конечно, непростая, но жизненно важная.
И начать здесь следует с приведения условий содержания в СИЗО и колониях в соответствие с современными реалиями, выделив необходимое финансирование именно на эти цели, а также внеся соответствующие изменения в Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. Вице-премьер Правительства РФ Марат Хуснуллин постоянно обеспокоен тем, чтобы российский стройкомплекс был загружен заказами. Эту энергию, в частности, было бы логично направить на реализацию федеральной программы по строительству новых модульных зданий для содержания заключенных. Ведь сегодня большинство так называемых «бараков» в исправительных колониях представляют из себя здания, которые были построены лет 50-60 назад, а то и больше. Ну а наши «доисторические» СИЗО типа Бутырки вообще являются пережитками прошлого, категорически неприспособленными для нормального содержания арестантов. Состояние этих «бараков» и тюрем соответствующее, там часто существуют проблемы с отоплением, канализацией, водоснабжением и т.д. Все это создает нездоровую обстановку для заключенных, которых приговорили к лишению свободы, но не к содержанию в условиях тесноты, холода и антисанитарии. Поразительно, но в наших пенитенциарных учреждениях до сих пор действуют нормы о том, что заключенные/арестованные ходят в баню только раз в неделю. При этом я сам был свидетелем того, как попытки заключенных оборудовать в «бараках» душ, чтобы регулярно следить за своей гигиеной, встречали упорное сопротивление различных проверяющих комиссий, которые регулярно ликвидировали, по их мнению, «незаконные и не предусмотренные Правилами» душевые кабины. Убежден, что в XXI веке общежития для заключенных должны представлять из себя современные здания с небольшими спальными помещениями (на 4-6 человек), бесперебойным водоснабжением и отоплением, оборудованными туалетами, душевыми кабинами, комнатами для приема пищи и т.д. Никто не предлагает содержать людей, нарушивших закон, в особо комфортных условиях, однако человеческие условия содержания должны быть обеспечены всем!
Другая острая проблема – отсутствие достаточного количества психологов и социальных работников в нашей тюремной системе. По сути, в тюрьмах и колониях не происходит эффективной работы по исправлению и социализации заключенных, также не осуществляется социальное сопровождение арестантов после освобождения. Администрация исправительных учреждений, как правило, главной своей задачей считает обеспечение сурового режима содержания заключенных, а также применение карательных мер к нарушителям. Образовательная, воспитательная и социальная работа в российских тюрьмах и колониях, как правило, организована формально и не способствует реальному исправлению и поддержке осужденных. Поэтому для нормализации обстановки в наших исправительных учреждениях необходимо кардинально увеличить количество соцработников и психологов, которые бы занимались ежедневной помощью заключенным и подготовкой их к освобождению, а также усовершенствовать критерии оценки работы этих специалистов, чтобы преодолеть формальный, бюрократический подход, который процветает сегодня.
И еще одна острая тема – отсутствие нормальной медицины в местах лишения свободы. Без преувеличения, заключенные, которые осуждены на большие сроки, даже без всяких пыток и насилия за долгие годы нахождения в тюрьмах и колониях фактически лишаются здоровья, так как уровень медицинской помощи там не выдерживает никакой критики. Как говорят зэки, «в тюрьме болеть нельзя». И это соответствует действительности. Я сам наблюдал все эти проблемы, отбывая срок заключения в исправительной колонии общего режима в Тамбовской области (при этом надо сказать, что данная колония была далеко не худшей по всем параметрам). Например, лечить зубы практически невозможно (нет специалистов, нет нужных лекарств и материалов, а заказать все это «с воли» крайне сложно из-за всевозможных бюрократических препятствий), поэтому зэки с большими сроками поголовно лишаются большей части зубов, которые им просто удаляют. Я тоже столкнулся с этой проблемой и еле-еле дотянул до освобождения, сохранив несколько зубов. А так бы тоже пришлось их вырывать. По другим заболеваниям аналогичные проблемы. Эффективных лекарств не хватает, серьезных специалистов нет, выехать «на больничку» сложно, так как для этого нужно дойти до серьезной «кондиции» в плане тяжести заболевания. Вот и терпят зэки, а когда все же попадают в больницу – зачастую болезнь уже слишком запущена и не поддается лечению. Отсюда и высокая смертность среди российских заключенных. Чтобы комплексно решить эту проблему – надо кардинально увеличивать финансирование тюремной медицины, набирать квалифицированные кадры и менять тюремные инструкции и распорядки, чтобы упростить для заключенных доступ к полноценной медицинской помощи.
Ну и главное – необходимо целенаправленно продолжать работу по снижению тюремного «населения» в России. До сих пор, несмотря на определенные положительные тенденции, в наших тюрьмах и колониях сидит много людей, которые совершили несущественные преступления и для общества не опасны. Вот, например, вместе со мной отбывал срок в тамбовской колонии пенсионер, который с другом выпил водочки, а так как закусить было нечем, то пошли они в соседский сарай и вынесли оттуда несколько десятков банок с солеными огурцами и помидорами. На утро пенсионера задержали, а потом отправили в колонию на 2 года. Конечно, воровать огурцы нехорошо, но не настолько же это ужасное преступление, что за него надо отправлять за решетку? Ведь есть альтернативные меры наказания (принудительные работы или ограничение свободы, например). Но все равно сажают. И, поверьте мне, таких «злодеев» сидит очень много, а наши правоохранительные органы и суды делают на них благоприятную для себя статистику.
В целом, на мой взгляд, около 30% наших «сидельцев» не должны находиться в изоляции, так как не совершали тяжких преступлений, не представляют реальной опасности для общества или вообще сидят по «липовым» приговорам. А если учесть, что всего, по данным ФСИН, сегодня в российских пенитенциарных учреждениях содержится около 500 тысяч человек, то тридцать процентов – это около 170 тысяч человек. Представляете? Целый город! И этих людей требуется кормить, поить, одевать и охранять за казенный счет. То есть — за наш с вами! Годовой бюджет ФСИН составляет сейчас около 300 миллиардов рублей, значит если освободить из мест лишения свободы тех, кто там не должен находиться, мы сразу сэкономили бы для бюджета значительные деньги, которые, например, можно потратить на улучшение условий содержания оставшихся зэков. А уж сколько страна теряет из-за того, что морально (а часто и физически) искалеченные люди после освобождения не могут устроиться на работу, спиваются, умирают от наркотиков. Поэтому большинство из них вновь возвращается за решетку из-за отсутствия социальной поддержки (процент рецидива в России огромный – до 80%).
То есть, если разобраться, содержание в так называемых «исправительных учреждениях» сотен тысяч «лишних» зэков выгодно, в первую очередь, самой системе ФСИН, так как позволяет ей получать дополнительное государственное финансирование, а также наживаться на рабском труде заключенных. Выгодно это и нечистоплотным полицейским, следователям, судьям – так как позволяет улучшать свою статистику, получать звания, награды и премии за счет фабрикации уголовных дел. Но это невыгодно государству и обществу – как с экономической, так и с морально-нравственной точки зрения.
Быстрый выход, хотя бы частичный, из этой ситуации есть уже прямо сейчас. Для этого надо до конца текущего года объявить широкую амнистию. Освободить тех, кто не совершал особо тяжких преступлений (терроризм, торговля наркотиками, организованный бандитизм и разбой, педофилия) и кому осталось сидеть меньше года. Принятие закона об амнистии реально способствовало бы консолидации общества, о чем так любит говорить власть. Ну вот, есть шанс сделать в этом направлении реальный шаг. Кстати, и для нового состава депутатов Госдумы это будет правильным стартом в работе. Те, кто говорит, что повторится холодное лето 1953-го – в корне неправы. Никто не призывает освобождать серийных душегубов, растлителей малолетних или наркобарыг. Речь идет о тех, кто уже отсидел большую часть срока и не является злостным преступником. К тому же, после смерти Сталина из лагерей за короткий срок освободили более миллиона человек, а сейчас мы говорим о гораздо меньших цифрах.
Так что, давайте реально наводить порядок в системе ФСИН, «разгружать» тюрьмы и колонии от избыточного количества «сидельцев», обеспечивать цивилизованные условия содержания заключенных, полноценную медицинскую помощь, эффективное социальное и психологическое сопровождение арестантов, обеспечение их нормально оплачиваемой работой. Тогда, без сомнений, новостей о пытках и бунтах в тюрьмах и колониях станет намного меньше – к чему и нужно стремиться нашему государству и обществу
Сергей Удальцов
